«Бродяга» вызвал огонь на себя

Штурмовые подразделения группировки войск «Восток» ведут активные наступательные действия на южно-донецком направлении в зоне спецоперации. Но противник ежедневно пытается контратаковать, чтобы замедлить продвижение наших воинов. 

Не так давно командир группы с позывным «Бродяга» оказался в полуокружении: боевики ВСУ пошли на ответный штурм опорного пункта российских военнослужащих и почти захватили его. О том, как удалось отбить накат противника и обратить наступающих в бегство, боец рассказал корреспонденту «СН».

– Это были непростые 25 дней, но сдаваться мы не собирались. Под конец уже не было сил, заканчивались патроны, казалось, что выйти с позиций не суждено. В мыслях лишь злость. И желание победить, конечно, – так Бродяга описывает ощущения от пережитого.

До начала этих событий штурмовики из Бурятии, заняв очередной опорный пункт ВСУ, выстраивали тактику следующего наступления в ближайшую неделю. Перед ними стояла сложная задача. Противник впереди был оснащён артиллерией, от миномётов до САУ, а его позиции хорошо укреплены и оборудованы. Без поддержки бронетехники наши военнослужащие идти вперёд не могли. Подготовка операции затягивалась...

Вэсэушники понимали, что их собственные жизни висят на волоске: грядущая зачистка была лишь вопросом времени. Оставался единственный шанс – ударить первыми. Бродяга говорит, что этот«контрнаступ» был спланирован грамотно.

– Каждый день они били по нам из миномётов, атаковали беспилотниками и прощупывали оборону по переднему краю. Серьёзного значения мы этому не придавали, до конца не верилось, что враг пойдёт на мясной, самоубийственный штурм. Но через двое суток прорыв всё же случился.

С наблюдательного пункта сразу заметили приближающуюся пехоту ВСУ. Они шли малыми группами, закидывая наши позиции гранатами. Одновременно по опорнику прилетали снаряды 120-го калибра. Редкие секунды тишины прерывались жужжанием нависших сверху квадрокоптеров.

Бродяга в тот момент находился в одном из домов, служившим командным пунктом. По рации ему передали о начале штурма. Объединившись со сводной группой, воин организовал оборону пятиэтажки неподалёку. Именно она стала главной целью вэсэушников в ходе наступления.

– Нас пытались выбить с первого этажа, обходили с боков и постепенно отрезали от основных сил. Я сказал: держать здание будем до конца. Отдать его – значит потерять контроль над всем опорником. Мы решили уходить в подвал.

В подземелье было просторно: несколько тоннелей и разветвлённые коммуникации. Здесь группа готовилась встречать вэсэушников.

– В первый час они просто закидывали туда гранаты. Приходилось прятаться за стенами, трубами, за всем, что может остановить осколки. Потом боевики сами пытались спуститься, но услышав, что нас много и мы ещё живые, выскочили обратно. Оставшиеся сутки мы провели в подвале.

Радиосвязь работала. С её помощью Бродяга узнал, что снаружи бой продолжается, но уже далеко. Тем временем вэсэушники пришли договориться.

– Настойчиво предлагали сдаться. Обещали, что не тронут. Честно говоря, особо не слушал – в этот момент я чистил свой АКМ и думал, как выбираться из этой ловушки. В мыслях было лишь одно решение, но оно могло не понравиться остальным.

Ещё через несколько часов противники перешли к угрозам и выдвинули ультиматум: если никто не выйдет из подвала через полчаса, то туда пустят хлор. О том, что ВСУ используют запрещённое химическое оружие на поле боя, Бродяга знал. Поэтому не испытал никаких эмоций, даже не удивился.

– Последний ход в этой партии оставался за нами. Вызвали огонь на себя и ждали, пока прилетит. Все понимали, что дом сложится, похоронив тех, кто находится в нём. Но это было единогласное решение моих парней.

На удивление, здание выстояло. Выбравшиеся из подвала штурмовики увидели лишь тела вэсэушников вокруг, которых артобстрел явно застал врасплох. Выиграв время, командир поставил задачу пробиваться к своим.

– Помог густой туман, спрятавший нас от «птичек». Почти пять километров бойцы шли без патронов, с одной гранатой на каждого. Через два часа на старых позициях мы, голодные, обессиленные и замёрзшие, встретили боевых товарищей. Они признавались, что уже успели мысленно попрощаться с нами и не рассчитывали увидеть живыми.

Спустя неделю военнослужащие из Бурятии снова полностью контролировали опорник, а затем перешли в наступление. ВСУ, потерявшие более половины личного состава на этом участке, не смогли удержать собственный укрепрайон и спешно отступали, бросая технику и раненых.

Бродяга признаётся, что в том сыром и тёмном подвале, который мог обрушиться в любую секунду, ему не было страшно. Даже когда земля над головой загудела. Волновался только о подчинённых: некоторым из них нет и двадцати лет.

– Парни мужественно держались. Ради выполнения общей задачи они вместе со мной пошли на риск, до конца. Мечтаю только о том, чтобы никогда больше не решать судьбу близких мне товарищей в бою. Но такова война, и есть в ней моменты, когда приходится вызывать огонь на себя…