Каждый выход должен быть результативным

Одним из ключевых элементов успешных действий на передовой остаётся работа снайперских групп. Она требует исключительной точности, терпения и абсолютной скрытности. Старший снайпер с позывным «Геральт» выполняет задачи в составе общевойскового объединения группировки войск «Восток». Он рассказал о специфике боевых рейдов и о том, как профессионализм снайпера влияет на ход боевых действий. 

О воле и страхе 

– Страх остался, конечно, он сидит где-то глубоко внутри. Но когда я собирался на СВО, он уже не определял мои действия, ведь мною двигало не желание избежать неприятностей, а стремление сделать то, что я считаю правильным. В какой-то момент я понял, что если сейчас отступлю, то не смогу жить с этим потом. Я пошёл не по приказу, а по желанию, сам пришёл к командиру и попросился на передовую. И вот я здесь. Я был готов к тому, что меня ждёт, – рассказал о принятом решении старший снайпер.

Вспоминать первые дни на СВО он не любит. Со слов военнослужащего, те дни запомнились ему урывками, оставившими горький осадок. Но он быстро пришёл в себя и освоился.

– Пыль, грохот, крики – всё смешалось в один сплошной гул. Кажется, что первые дни я провёл в каком-то полузабытьи, действуя на автомате. Инстинкты брали верх над разумом, и каждая минута казалась вечностью. Но постепенно хаос начал превращаться в порядок. Появилось понимание поставленных задач, координация в действиях, начал разбираться в обстановке, оценивать риски и принимать взвешенные решения. Кстати сказать, рядом были товарищи, такие же, как и я, – растерянные, но полные решимости. Вместе мы учились, прошли полигон, поддерживали друг друга, набирались опыта, – поделился Геральт.

Снайпер – это не просто солдат с винтовкой. Это глаза и уши штурмовой операции, её тонкий инструмент, способный одним выстрелом изменить развитие боя. Слаженные действия снайперских расчётов обеспечивают эффективное подавление командного состава вражеских пехотных групп, нарушают управление подразделениями противника и срывают процессы ротации живой силы на опасных участках линии соприкосновения, в том числе на южнодонецком направлении.

– Я стал частью команды, механизма, работающего чётко и слаженно, – рассказывает снайпер. – Каждый день приносил новые испытания. Учился быстро адаптироваться к меняющимся условиям, находить выходы из самых сложных ситуаций. Появилась уверенность в себе и своих силах, ведь я знал, что делаю важное дело, защищаю свою страну и своих близких. Эта мысль придавала сил, помогала преодолевать усталость и боль.

Работа снайперов – это постоянное напряжение, полная концентрация и высочайшая ответственность за каждый выстрел. Их задача – не только уничтожение врага, но и обеспечение преимуществ своих подразделений в ведении боевых действий, создание условий для продвижения штурмовых групп и срыва планов противника. Они незаметно «врастают» в рельеф местности, сливаются с окружением, наблюдают и наносят точечные удары там, где это крайне необходимо.

– Свою службу на СВО я начал практически с первых дней активных боевых действий, – вспоминает Геральт. – Вообще служу по контракту ещё с 2010 года. Не буду врать, страшно бывает до сих пор. Но страх – это нормально. Главное – не давать ему парализовать тебя, он не должен мешать принимать решения. Нужно делать то, что должен, и, конечно, надеяться на то, что однажды всё это закончится и мы вернёмся домой. А дома ждёт семья! Дети, жена, родители. 

Взятие Урожайного 

Из всех эпизодов тяжёлой фронтовой работы в его памяти особо запечатлились два случая. Эти два эпизода – лишь малая часть того, что ему пришлось пережить на фронте. Но именно они наиболее ярко отражают всю тяжесть и бесчеловечность войны. И именно они напоминают ему о ценности жизни, о дружбе и о том, что мир – это хрупкая и драгоценная вещь, которую нужно беречь. Один из них – ожесточённые бои за населённый пункт Урожайное летом 2023 года.

– Тогда было «жарко». Передвигались под плотным огнём: миномёты, кассетные боеприпасы, артиллерия, – рассказывает о первом штурме боец. – Постоянно работали вражеские дроны-камикадзе. Нужно было буквально искать коридоры, чтобы выйти на позицию, закрепиться и не попасть под обстрел. В один из таких выходов прямо перед нами разорвалась мина. Земля взметнулась, обдав нас градом осколков и пыли. Кто-то закричал, кто-то упал. Но мы поднялись, отряхнулись и продолжили движение. Потери были неизбежны, но нельзя было останавливаться.

Каждый шаг требовал предельной собранности. Ошибка могла стоить не только собственной жизни, но и жизней товарищей. В условиях, когда земля дрожит от разрывов, а над головой жужжат вражеские беспилотники, важно было сохранить спокойствие и хладнокровие.

– Как только занял свою позицию, то сразу заминировал пути подхода ко мне с тыла. Я знал, что свои сюда не пойдут, поэтому подготовился. Замаскировавшись, не торопился вести огонь, хотя винтовка, словно продолжение моей руки, уже была готова к работе. И вот цель, судя по всему, командир, раздающий указания. Устранил без колебаний – минус один. Следующий – пулемётчик, готовящийся открыть огонь – минус два. Работа шла методично, без лишней суеты. Каждый выстрел – точно в цель. После двух попаданий менял позицию, как учил командир. Никаких шаблонов, никакой предсказуемости. Враг не должен был знать, откуда ждать следующего удара. Земля и кусты стали моим единственным укрытием. Даже в условиях, когда летают дроны с тепловизорами, я был невидимкой. Между выстрелами, конечно, следил за обстановкой. Замечал малейшие изменения в расположении противника, анализировал траектории полёта дронов. Часто удавалось их обмануть, оставляя ложные следы из свечек, – продолжил рассказ Геральт.

Снайперов боятся и ненавидят. В зоне боевых действий существует негласное правило: снайперов в плен не берут. Поэтому оставаться незамеченным – важнейшая задача.

– Время тянулось мучительно медленно. Казалось, прошла целая вечность, хотя на самом деле минуло всего несколько часов, – продолжил снайпер. – Тело ныло, глаза слезились от постоянного напряжения, но я не мог позволить себе расслабиться ни на секунду. Слишком многое зависело от меня. Штурм Урожайного стал испытанием на прочность. Не только физическим, но и моральным. Когда по рации поступил приказ отходить, почувствовал облегчение. Задача была выполнена. Мы нанесли противнику ощутимый урон и дали своим шанс укрепиться. Теперь можно было выдохнуть, хотя бы ненадолго. Впереди ждали новые задачи, новые цели, новые испытания. Но пока – отдых и сон. Завтра снова в бой. 

Засада 

Вторым памятным эпизодом стала засада в разрушенном здании на окраине населённого пункта Разлив. Операция по устранению командира подразделения ВСУ прошла быстро, в одно мгновение.

– Работали в паре, шли ночью и без фонарей. Посадка – узкая полоса деревьев, километра два. На флангах – периодические вспышки от мин. Казалось, что кромешная тьма сгущалась с каждым шагом. Идти приходилось на ощупь, спотыкаясь о корни и проваливаясь в какие-то ямы. Позиция, к которой мы шли, — второй этаж полусгоревшего дома. Пол в трещинах, стены в дырах. Замаскировались: брезент, ветки, обломки шифера. Несколько часов ожидания. За околицей шёл вражеский патруль. Наша цель – командир группы противника. Его позывной определили по эфиру, ну, а описание его дали наши разведчики. Не спешили, ждали идеального момента. Как только силуэт оказался виден через прицел ночного видения, я спустил курок. Выстрел раздался без лишнего шума, – рассказывает старший снайпер.

Когда несколько секунд спустя противник начал паниковать, Геральт и его напарник уже отходили другим маршрутом, избегая прямого столкновения с врагом. Они продолжали углубляться в лес, постепенно отдаляясь от позиций противника. Группа отошла на приличное расстояние, нашла надёжное укрытие и ждала, пока всё затихнет, ведь за ними уже охотились дроны.

– Это была самая быстрая, но самая качественная боевая задача. Один выстрел – один результат. Не каждый может выполнить БЗ всего одной пулей, – отметил Геральт.